Бенджамин Франклин. Биография  - Уолтер Айзексон

Непосредственно перед тем как Courant Джеймса Франклина дебютировал в 1721 году, корабль Seahorse прибыл из Вест-Индии, привезя на борту то, что спровоцировало новую волну оспы. В течение нескольких месяцев девятьсот жителей Бостона умерло. Мэзер, который собирался стать врачом прежде, чем его увлекла карьера проповедника, разослал письма десяти практикующим докторам Бостона (только у одного имелся медицинский диплом). Обобщив свои знания о вакцинации, он убеждал их применить эту практику (Мэзер заметно эволюционировал, далеко позади оставив предрассудки, которые подтолкнули его поддерживать охоту на ведьм в Салеме). Большинство врачей отклонили его предложение (при этом единственной возможной причиной могло стать желание уязвить проповедника с его претензиями). Так же поступил и Джеймс Франклин в своей газете. Первый выпуск Courant (7 августа 1721 года) содержал очерк, написанный юным другом Джеймса англиканцем Джоном Чекли, бойким на язык выпускником Оксфорда. Он педалировал сарказм в адрес пуританского духовенства, которое «поучает нас и навязывает нам консервативные методы, усердно молясь, чтобы болезнь покинула наш край, но тем самым восхваляет Оспу!» По этому вопросу также произнес обличительную речь единственный терапевт города, у которого имелась степень по медицине, доктор Уильям Дугласс. Он раскритиковал вакцинацию, назвав ее «средством, годным разве что для пожилых гречанок», и назвал Мэзера и его сторонников «шестью набожными джентльменами, совершенно невежественными в области здоровья». Это первый яркий пример того, как газета в Америке может совершать нападки на правительственное учреждение[32].

Мэзер, стареющий глава семейства, метал гром и молнии, заявляя: «Мне остается только пожалеть бедного Франклина: несмотря на молодость, он может преждевременно отправиться на суд Божий». Вместе с сыном Коттон Мэзер написал письмо в конкурирующую газету, осуждая «печально известную скандальную газетенку под названием Courant, в которой полно вздора, мизантропии и глупых шуток», и сравнивая ее авторов с членами Клуба адского пламени — широко известной группой франтоватых юных еретиков Лондона. Кузен Коттона, проповедник по имени Томас Уолтер, поддержал утверждение и добавил веса его словам, написав скетч, озаглавленный «Анти-Courant».

Отдавая себе полный отчет в том, что публичный плевок поможет отлично продать газеты, и желая принести прибыль обеим сторонам, принимающим участие в споре, Джеймс Франклин с большой радостью взялся за публикацию и продажу опровержения Томаса Уолтера. Однако внезапно он начал ощущать внутреннее противоречие, которое выбивало его из колеи. Уже спустя несколько недель в предисловии редактора он написал, что запретил Чекли публиковаться в своей газете из-за того, что тот слишком озлоблен и враждебен. Франклин обещал, что отныне Courant станет служить только «безвредному увеселению»: теперь на его страницах опубликуют мнения обеих сторон в споре о вакцинации, если только «в них не будет злобных нападок» [33].

Бенджамин Франклин умудрился остаться в стороне от сражения с семьей Мэзеров на тему оспы. Он никогда не упоминал о нем в автобиографии или в письмах. Складывается ощущение, что он далеко не гордился тем, что газета примкнула к правому лагерю. Позже Франклин стал яростным защитником вакцинации, болезненно и остро выступал на эту тему сразу же после смерти от оспы своего четырехлетнего сына Фрэнсиса в 1736 году. И как честолюбивый подросток-книголюб, и как человек, ищущий покровительства старших, он в конце концов стал почитателем Коттона Мэзера, а спустя несколько лет — его приятелем.

Ремесло печатника оказалось для Франклина призванием. «С детских лет мне нравилось читать, — вспоминал он, — и все небольшие средства, которые попадали в мои руки, я всегда тратил на книги». И вправду, книги имели огромное влияние на его жизнь. Ему повезло вырасти в Бостоне, где к библиотекам бережно относились с тех пор, как первых поселенцев города и первые пятьдесят томов привезли сюда в 1630 году на корабле «Арабелла». К тому времени, когда родился Франклин, Коттон Мэзер собрал личную библиотеку, насчитывавшую почти три тысячи томов — классическая и научная литература, а также работы по теологии. Такое уважение к книгам было отличительной чертой пуританства Мэзера или философии Просвещения Локка. Эти два мира впоследствии соединятся в личностном мировоззрении Бенджамина Франклина[34].

Менее чем в миле от библиотеки Мэзеров находилась маленькая книжная полка Джозайи Франклина. Конечно, при всей ее скромности примечателен факт, что необразованный торговец сальными свечами обзавелся ею как таковой. Пятьдесят лет спустя Франклин все еще помнил названия книг, стоящих на той полке: «Жизнеописания» Плутарха («которыми я зачитывался»), «Опыт о проектах» (An Essay upon Projects) Даниэля Дефо, «Бонифаций: опыты о том, как делать добро» (Bonifacius: Essays to Do Good) Коттона Мэзера и целый ряд «книг религиозно-полемического сочинения».

Как только Франклин приступил к работе в типографии брата, он получил возможность у подмастерьев, работавших на книготорговцев, украдкой брать книги, возвращая их чистыми и незапачканными. «Часто, если книжка одалживалась вечером, я просиживал за чтением бóльшую часть ночи, чтобы вернуть ее рано утром, иначе книги могли хватиться».

Любимые книги Франклина повествовали о путешествиях, как духовных, так и мирских. Самый значимый труд, соединяющий эти мотивы, — «Путешествие пилигрима» (Pilgrim’s Progress) Баньяна, сага о настойчивом скитании человека по имени Христиан на пути к святому граду. Он был опубликован в 1678 году и вскоре приобрел популярность среди пуритан и других диссентеров. Не менее важным, чем религиозное содержание, по крайней мере для Франклина, был новый и свежий стиль повествования, так редко встречающийся в эпоху Реставрации, когда авторы перебарщивали с вычурностью. «Ловкий автор (Баньян) был первым, кто, по моим сведениям, — как правильно заметил Франклин, — соединил повествование и диалог. Такой прием изложения привлекает читателя».

Центральная тема книги Баньяна — переход от пуританства к Просвещению, что соответствовало также и пути Франклина, — заявлена в названии — в слове «путешествие». Здесь выражена идея, что человек и человечество в целом двигаются вперед и совершенствуются, постоянно углубляя знания и мудрость, которые можно приобрести, только покорив превратности судьбы. Тон задают знаменитые слова Христиана в начале: «Странствуя по дикой пустыне этого мира…» Даже верующим это путешествие казалось не только делом рук Божьих, но и результатом стремления человека и людей преодолевать препятствия.